Том III
Sat, 30 Mar 2001
Когда я в своем
заявлении взялся представлять материальный мир в целом, тот остался более-менее
равнодушен к этому факту – за исключением определенной, относительно небольшой
группы, которая, несмотря на то, что
является меньшинством, играет важнейшую роль во многих процессах, в частности,
интеллектуальных.
А именно – после моего заявления я, как представитель материального мира,
стал получать исьма от электронов; письма, как вы понимаете, были также
электронными. У электронов, если вдуматься, особая судьба – вот и хочется о ней
поговорить. Об электронах когда-то писал уважительно даже Ленин, который, кроме
электронов, одного только Льва Толстого уважал, все остальные у него были
придурки и проститутки.
Итак, прежде всего – кто такие электроны? Это легкие заряженные частицы,
фермионы, имеют спины, причем разные. По закону электроны и отличаются друг от друга
только спинами – заряды у всех одинаковые, а импульс и координаты можно
поменять. Причем, что интересно, если известен импульс, то никто не знает
конкретно, где находится электрон; если же известны его координаты, то
неизвестен импульс. Это все опять же совершенно законно.
Самое плохое, конечно, то, что электрону не положена индивидуальность. В
сущности, электрон находится на положении раба. Свобода воли отсутствует по
закону, вместо нее – случайность, произвол Хозяина (не будем его здесь всуе
называть), который бросит кости – и вот электрона посылают в ту или иную дырку.
Как следствие таких законов, у электронов складывается судьба, которой не
позавидуешь. В принципе, электрон мог бы прожить свою жизнь, болтаясь на той
или иной орбите вокруг ядра; попадет на него луч – подскочит на более высокую
орбиту, сам засветится – упадет на более низкую, и так всю жизнь – а жизнь у
электрона вечная. Никто не толкается – по другому закону, называемому Принципом
Паули, два электрона не могут претендовать на одно и то же место.
Бывают, конечно, еще свободные электроны, беты – вылетают на вольный
воздух. Средняя длительность свободного полета у беты – два сантиметра. Не
разбежишься.
Бывает и так, что кругом настанет вдруг страшный холод. Тогда каждый электрон
находит себе пару противоположного спина, и они вместе отправляются в вольное
путешествие – никто им им тогда не помеха, некому просто, все замерло в
оцепенении. Их никто не замечает, и они никого не замечают.
Но самое страшное другое. Живет себе электрон, живет – и вдруг срывают
его с орбиты обстоятельства непреодолимой силы. Как правило это то, что у нас
называют стихийными бедствиями: наводнение, если электрон жил в окрестности
ГЭС; пожар, если он находился где-то в районе ТЭЦ; ядерная реакция, если ему
или ей "повезло", и он или она где-то в районе АЭС проживали. И вот,
сорванные со своих мест, попадают электроны в медные провода. Там таких тучи.
Слухи по проводам ходят со скоростью света, меняясь 50 или даже 60 раз в
секунду. И в соответствии с общим направлением электрон, как и весь коллектив,
движется то налево, то направо. Тут уже никакой индивидуальности. Да и нет ее у
него, он же неотличим от мириад других таких же сезонников.
Несмотря на такую вот незавидную судьбу, именно электроны выполняют и
самую нтеллектуальную работу – обработку информации в компьютерах. Есть такое
мнение, что вся эта обработка и состоит в рассеянии электронов на компьютере.
Но это, разумеется, изуверская антиэлектронная теория. (Кстати, кстати, все те
же циничные физики утверждают, что существуют на свете и антиэлектроны – на
самом деле они же этих антиэлектронов и разводят у себя в лабораториях.)
Электроны и принимают, и передают информацию, складывают ее в магнитной
форме на диск, показывают ее нам на экране – все одни электроны, остальные
сидят на месте и ни черта не делают вообще!
Главное, чего хотелось бы электронам – получить право на индивидуальность
и на свободу выбора.
Непонятно, правда, как этого права добиться. Есть различные мнения
относительно того, живем ли мы в конституционной монархии или в конституционной
анархии. В первом случае имеет смысл подавать петиции, молиться, поститься, приносить
жертвы, делать обрезания и заклания. Во втором случае ни от кого ничего не
зависит, и сделать ничего вообще нельзя – и одна только надежда, что в
следующей реинкарнации (если таковая случится) что-то изменится, и следует
терпеливо ждать и выполнять свой долг с честью и пониманием – точнее, с
видимостью понимания. Потому что, как известно, понять что-либо до конца
невозможно. Кстати о реинкарнации – электрон-то вечен.
(назад)